Церковь и пролетариат

Вячеслав Макарцев

 

1. Евхаристическая Трапеза и коммунизм

  Некий игумен Евмений в интервью Татьяне Авакумовой, корреспонденту газеты "Приволжская правда", произнес режущие православный слух слова: "Нельзя быть сыном царским, имея характер пролетарский". Поясняя свою мысль, игумен заявляет: "Евангелие говорит: забрать у бедных и отдать богатым"; "Иисус Христос сказал, что у нищего надо забрать". Все интервью игумена Евмения пронизано духом протестантизма: "...Бедность... гораздо опаснее богатства"; "...Знай, что Бог любящим Его будет устраивать избыточную, благословенную, стабильную, защищенную жизнь. Если у нас нет изобилия и избытка в жизни, то надо посмотреть - крепко ли я люблю Бога, может у меня кризис в отношениях с Богом и я должен что-то исправить"; "Если деньги сосредоточены в руках верующих в Бога людей, справедливых людей, то эти деньги будут на земле утверждать их ценности и интересы". Вот оказывается как все просто: обогащайтесь, православные, становитесь олигархами, чтобы Евангелие победило мир... Может быть, мнение игумена - всего лишь болезненное исключение? Ничуть, так мыслит значительная часть православных, в том числе и священников. Не исключение и архиереи. Вот, к примеру, "учительские" слова митрополита Ташкентского и Среднеазиатского Владимира из интервью, опубликованного в газете "Русь Державная": "Кто сказал, что капитализм создали протестанты? Этот строй утверждался в Великобритании, где главенствующая религия - отнюдь не протестантизм. Высокая Англиканская Церковь - самая близкая к православию из всех христианских конфессий. В XVIII - начале XIX века католические Франция и Австрия имели такой уровень капиталистического развития, какой и не снился ни лютеранской Швеции, ни протестантским княжествам раздробленной Германии. А к началу XX столетия на лидирующее место среди капиталистических стран более чем серьезно претендовала Россия. Так что ставить знак равенства между протестантизмом и капитализмом - это фикция" (1).

  Нас поражает стремление митрополита Владимира, во что бы то ни стало, отобрать пальму первенства в деле построения общества служения маммоне - капитализма - у протестантов. Его не смущает и то, что процесс зарождения капитализма в среде протестантизма - научно установленный факт. Что касается России, то общеизвестно, что ядром торговцев, промышленников, банкиров дореволюционной России были старообрядцы, обрусевшие немцы из протестантов и евреи. Относительно старообрядцев Мельников-Печерский писал: "Быстро развились в их руках капиталы, что следует отнести к отличающей их домовитости и бережливости... Достоверно известно, что к концу XVIII и началу XIX  столетия значительная часть русских капиталов оказалась у старообрядцев, принадлежащих к городским сословиям" (2). Старообрядческий историк Ф.Е. Мельников раскрывает митрополиту Владимиру "тайну" капитализма в России, когда повествует о мерах Николая I, направленных против старообрядческих буржуа, в которых последний усмотрел угрозу империи: "Всеми этими мерами насилия и коварства император Николай, несомненно, нанес сильные удары старообрядчеству. Но еще сильнее он ударил по самой России, ибо с того именно времени пошло в ней, именно в капиталистическом мире, засилье иностранцев и главным образом евреев" (3). Старообрядцы, иностранцы, а это, как мы знаем из российской истории, - протестанты, и евреи - вот те, что возводили капиталистическое общество в России. Мельников очень близок к истине. Старообрядцы, как известно, делятся на беспоповцев и поповцев. Старообрядцы-беспоповцы - идентичны западным протестантам. Что касается старообрядцев Белокриницкого согласия, то они повторяют в общих чертах "высокое" англиканство: преемственности в священстве нет, то есть церковь не апостольская, а создана австрийским императором (у англикан - английским королем), но сохранены "одежды ангела света" - "старая вера". Совершенно очевидно, что таинства старообрядцев Белокриницкого согласия не исполнены Святаго Духа. Евхаристия старообрядцев, как и прочих протестантов, ущербна. Очень хорошо эту ущербность описал православный богослов Карелин в "Теологическом манифесте" (работа опубликована в интернете по адресу http://chri-soc.narod.ru/teolog_manifest.htm), когда рассуждал об обрядах "умеренного протестантизма": "Таким образом, есть серьезные основания считать, что, несмотря на теоретическую близость к Православию, реально, евхаристически англикане и старокатолики все же относятся к умеренному протестантизму. Что же касается евхаристической ситуации, которая существует в умеренном протестантизме, то ситуацию эту, по-видимому, наиболее точно описывает евхаристическое богословие лютеран. Отвергая преложение хлеба и вина в Тело и Кровь, лютеране утверждают, что в Таинстве Евхаристии Тело и Кровь, с одной стороны, и хлеб и вино, с другой, - только сосуществуют. Так, что Тело и Кровь пребывают в хлебе и вине, с хлебом и вином, под хлебом и вином, но сама евхаристическая материя остается при этом всецело хлебом и вином. Известно, что, согласно учению Православной Церкви, Таинство Евхаристии совершается "не потому, что Тело Господа, находящееся на небесах, нисходит на жертвенники, но потому, что хлеб предложения, приготовляемый порознь во всех Церквах и по освящении претворяемый и пресуществляемый, делается одно и то же с Телом, сущим на небесах". Таким образом, поскольку протестанты лишились священства, имеющего дар от Бога реально совершать Евхаристическое Таинство, на протестантских жертвенниках хлеб предложения остается не более чем освященным хлебом. Однако, поскольку протестанты, крещеные во Имя Отца и Сына и Святаго Духа, не лишены царственного священства, присущего всему народу Божию (1 Петр 2.9), можно надеяться, что, когда протестантская община собирается для совершения Евхаристии, по вере и молитве общины Христос действительно приближается к Трапезе, так что Тело Его оказывается с хлебом, под хлебом и даже в хлебе. Но, поскольку сами хлеб и вино так и не становятся от этого Телом и Кровью, причастники, думая, что приобщаются Телу и Крови, реально вкушают только хлеб и вино. Почти как в русской сказке: по усам текло, а в рот не попало. Но евхаристическое волнение община при этом все-таки испытывает. Некоторые православные экуменисты усматривают в этом волнении признак реального Присутствия и сами приходят в восторг. Между тем, волнение это скорее свидетельствует о том, что Реальность оказывается недостижимой. Не вкушая реально Евхаристической Трапезы и смутно чувствуя это, протестантская община с тем большим рвением стремится вдохнуть в себя Евхаристический аромат". Карелин, на наш взгляд, совершенно справедливо замечает: "С точки зрения чисто канонической Утрехтская Иерархия янсенистов, давшая священство старокатоликам, отделившимся от Рима после 1-го Ватиканского собора, обладает такими же достоинствами и недостатками, как и Белокриницкая Иерархия российских старообрядцев. Та и другая началась только от одного епископа". Старообрядцы предстают внешне как хранители "старой веры", но отсутствие законного священства лишает их таинства благодати Святаго Духа. Необходимо иметь в виду и то, что епископ был "дарован" старообрядцам после полутора столетия "вдовства". Полтора столетия старообрядчество было по большей части беспоповским. Внешне как бы протестантами выглядят новообрядцы, то есть "никониане", но такими же новообрядцами представил католиков Лютер. Реформация, по словам ее вдохновителей, и была направлена на возвращение "к апостольской церкви", то есть к "старым обрядам". Обряды заслонили таинства. Буква восторжествовала, дух умер. Старообрядцы, как и все протестанты, утратили Предание Церкви, то есть ее живой дух. Гордыня, погрузившая их, как и протестантов Запада, в Раскол, скрыла от них видение Церкви. Они остались одни "верными", весь христианский мир погрузился в отступление... На этой почве сформировалось кальвинистское представление о предуготовленности лишь старообрядцев ко спасению. Вот как описывает старообрядческий историк Ф.Е. Мельников  внутреннее состояние "равноапостольного Павла" - старообрядца, имевшего самое непосредственное отношение "к делу приобретения епископа ": "С глубочайшей верой в Промысел Божий он считал себя избранником Божиим, находящимся под постоянным смотрением Всевидящего ока Божиего и под нарочитым покровительством великого святителя Николы Чудотворца" (4). Такими "избранниками Божиими" считают себя большинство белокринийцев.

  Что же касается "православности" Англиканской церкви, то далеко не все православные согласны с такой характеристикой, число таких людей значительно увеличилось после того, как в этой церкви стали рукополагать женщин. Да к тому же, помимо "высокой", в Англиканской церкви существует и "низкая", чисто протестантская церковь, посещающих которую значительно больше, чем "высокую". Можно сказать, что "высокая" церковь - лишь одежда, прикрывающая протестантизм англичан, как "священство" старообрядцев Белокриницкого согласия беспоповцев. А уж то, что пуритане Англии были в числе основателей самой крупнейшей капиталистической державы мира - США, - превосходившей и превосходящей до сих пор по уровню капиталистического развития другие страны развитого капитала, вместе взятые, факт тоже общеизвестный.  Говоря о становлении капитализма, Карелин делает открытие, стоящее на грани богословия и социальных наук: "Чем полнее христианский народ участвует в Евхаристической трапезе, тем менее склонен он к участию в капиталистическом развитии; чем глубже евхаристическая ущербность христианского народа, тем более активным оказывается его участие в развитии капиталистической системы. Знаменосцами капиталистического развития явились кальвинисты, вовсе отвергнувшие Евхаристическое таинство. Именно они совершили первые буржуазные революции в Европе и заложили основание капиталистической Америки. Активными строителями буржуазной цивилизации оказались умеренные протестанты, которые составляют большинство населения Англии, - страны первого промышленного переворота, - а также двух ведущих стран монополистического капитала США и Германии.

 

  Католики, всегда упорно сопротивлявшиеся капиталистическому развитию, но со временем, как и православные, постепенно стали его участниками.

 

(Здесь нам могут возразить, указав на такую крупную капиталистическую страну как Франция. Однако возражение это нельзя признать основательным. Дело в том, что на рубеже XVI и XVII столетий католическая Франция получила мощную кальвинистскую прививку в виде партии гугенотов. И хотя в результате почти целого семидесятилетия религиозных гражданских войн Франция в целом осталась католической, кальвинистская прививка не прошла даром: вслед за Нидерландами и Англией Франция стала постепенно втягиваться в процесс капиталистического развития...)

 

  Важным подтверждением усмотренной обратно пропорциональной связи между участием народа в Евхаристической Трапезе и склонностью этого народа к участию в развитии капиталистической системы служит закономерность в степени распространения коммунистических идей среди народов буржуазного Запада. На сегодняшний день самые сильные коммунистические партии сосредоточены там в странах католических (Франция, Италия, Испания, Португалия, Латинская Америка), слабее коммунистические идеи распространяются в странах лютеранских (Германия, Дания, Швеция), и совсем слабо в тех протестантских странах, которые в самом начале своего буржуазного пути получили закваску кальвинизма (Англия и США)". Подтверждает эту истину и современная Россия: православная Русь отторгает капитализм, чему свидетельство огромный процент голосов, собираемых коммунистами. На последних выборах праволиберальная партия "Единая Россия" прибегла к "одеждам ангела света", выставляя себя наследницей советских времен, дабы привести в замешательство коммунистический электорат...  Никогда православные не были и не будут в числе активных строителей капитализма, а если сами старообрядцы, которые по духу являются протестантами, признают факт, что именно им принадлежит право называться творцами капитализма в России, то стоит ли, Владыка Владимир, лишать этих протестантов их звания российских первопроходцев в капитализм?

 

  Для многих православных совершенно очевидною является мысль Иоанна Златоуста - евхаристического учителя, что Евхаристия требует от православных распространения ее в мир, то есть социальной Евхаристии, пример которой дала Община Ангелов - Апостольская Община: "Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца (Деян.2:44-46)";  "У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее (Деян.4:32)". В Вульгате "все общее" звучит так: "omniacommunia". Отсюда, из Писания и пошло слово "коммунизм", то есть апостольское житие, без частной собственности. И коммунисты никогда не вкладывали ничего более в это слово: "Коммунист - слово латинское. Коммунис значит все общее: земля, фабрики, общий труд, - вот что такое коммунизм" (5). Иоанн Златоуст, призывая верующих повторить подвиг социальной Евхаристии Апостольской Общины, обращал внимание и на то, что евхаристический коммунизм является проповедью Евангелия в мире: "Но, если бы мы сделали опыт, тогда отважились бы на это дело. И какая была бы благодать? Если тогда, когда не было верных, кроме лишь трёх или пяти тысяч, когда все по вселенной были врагами (веры), когда ниоткуда не ожидали утешения, они столь смело приступили к этому делу, то не тем ли более это возможно теперь, когда, по благодати Божией, везде по вселенной (находятся) верные? И остался ли бы тогда кто язычником? Я, по крайней мере, думаю, никто: таким образом, мы всех склонили бы и привлекли бы к себе". Любовь к друг другу, по мысли Иоанна Златоуста, рождает христианский коммунизм, а коммунизм "укрепляет ее еще более". Без коммунизма, пример которого подала Апостольская Община, невозможно возрастание в любви, стяжание Духа Святаго, поскольку "Бог есть любовь". И конечно не случайно святые во все века стремились к нестяжанию, к жизни в коммунистической общине, которыми стали монастыри. Православные народы, состоявшие до XIX столетия в основном из крестьян, свято берегли сельскую общину, которая являлась социальной Евхаристией, сопротивляясь попыткам разрушить ее. Иоанн Златоуст верил, что, идя путем Апостольской Общины и той дорогой, что проторили во след Апостолов монастырские общины, в которых потребительский коммунизм был уже подкреплен производственным, христиане превратят "землю в небо", то есть построят Царство Божие на земле.

 

2.  Пролетариат и христианская вера

  Среди значительной части православных интеллигентов почему-то принято считать, что пролетариат - это сама коммунистическая партия, а раз компартиям присущ атеизм, то и пролетариату тоже. Сами же коммунисты всегда выделяли коммунистическую партию как "наиболее передовой отряд пролетариата", составляющий абсолютное меньшинство пролетариев. Пролетариатом коммунисты называли, как они говорили, класс  работников физического труда, лишенных собственности и вынужденных продавать свою рабочую силу, то есть "питаться плодами рук своих", как говорит Писание. Рождение пролетариата как "восходящего класса" коммунисты связывают с промышленной революцией начала XIX столетия. Коммунистов всегда раздражало упорство, с каким пролетариат отстаивал "опиум народа", "духовную сивуху", то есть веру христианскую. Справедливости ради нужно заметить, что основоположники коммунизма никогда не призывали к отмене религии, к запрету ее, к гонениям на верующих. Они считали веру отражением того мира, в котором живет человек: "Религия сама по себе лишена содержания, ее истоки находятся не на небе, а на земле, и с уничтожением той извращенной реальности, теорией которой она является, она гибнет сама по себе" (6). Энгельс, критикуя Дюринга, призывавшего декретом отменить религию, писал: «В конституции (Дюринга - В.М.) ... значится: "В свободном обществе не должно быть никакого культа, ибо каждый из его членов стоит выше первобытного детского представления о том, что позади природы или над ней обитают такие существа, на которые можно воздействовать жертвами или молитвами". "Правильно понятая социалитарная система должна поэтому... упразднить все аксессуары духовного колдовства и, следовательно, все существенные элементы культа". Значит всякая религия воспрещается? Но ведь всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, - отражением, в котором земные силы принимают форму неземных... Фантастические образы, в которых первоначально отражались только таинственные силы природы, приобретают также и общественные атрибуты и становятся представителями исторических сил... Мы уже неоднократно видели, что в современном буржуазном обществе над людьми господствует, как какая-то чуждая сила, ими же самими созданные экономические отношения... До сих пор еще в ходу поговорка: человек предполагает, а бог (т. е. господство чуждых человеку сил капиталистического способа производства) располагает. Одного только познания, даже если оно идет дальше и глубже познания буржуазной политической экономии, недостаточно для того, чтобы подчинить общественные силы господству общества. Для этого необходимо, прежде всего, общественное действие. И когда это действие будет совершено, когда общество, взяв во владение всю совокупность средств производства и планомерно управляя им, освободит этим путем себя и всех своих членов от того рабства, в котором ныне их держат ими же самими произведенные, но противостоящие им в качестве непреодолимой чуждой силы, средства производства, когда, следовательно, человек будет не только предполагать, но и располагать, - лишь тогда исчезнет и само религиозное отражение, по той простой причине, что тогда уже нечего будет отражать. Но г-н Дюринг не расположен ждать, пока религия умрет естественной смертью. Он поступает основательнее. Он перебисмаркивает самого Бисмарка: он декретирует еще более строгие майские законы не только против католицизма, но и против всякой религии вообще; он натравливает своих жандармов будущего на религию и помогает ей, таким образом, увенчать себя ореолом мученичества и тем самым продлить свое существование» (7).

  Мы привели эту длинную цитату для того, чтобы показать, какова была на самом деле позиция коммунистов по отношению к религии. В свете этого далеко не случайным был поворот Сталина в 1942 году в сторону Православия: он возвращал политику по отношению к Церкви на те позиции, что имели место в коммунистической теории. Этим самым коммунистическая партия осудила имевшие место в тридцатые годы нападки и гонения на Церковь как проявления дюринговщины, в российских условиях - троцкизма. Необходимо иметь в виду и то обстоятельство, что к моменту революции 1917 года на территории России проживала самая крупная в мире диаспора иудеев, настроенная традиционно враждебно против Православия. Когда, в результате слома старой государственной машины, во власти образовался вакуум, туда устремилась огромная масса враждебно настроенных к Православию иудеев, занявшая подавляющее большинство постов во властных структурах, в том числе и в правоохранительных. Представители других конфессий обижаются: почему, говоря об антицерковных гонениях, мы как бы не принимаем во внимание, что были закрыты и разрушены многие синагоги, мечети... Причина ясна: синагога, мечеть - это не храм в православном понимании, а молельный дом. В православный храм постоянно нисходит Дух Святой, то есть Бог, он наполнен Славой Божией. У иудеев храм был разрушен в семидесятых годах римлянами. Мусульмане никогда не имели храма, самое святое для мусульман - хадж в Мекку, где и находится их святыня. Мусульманин, иудей, соблюдая определенные обряды, может обойтись и без молельного дома. А для православных это невозможно: Таинство Евхаристии, которым жив христианин, может совершаться лишь в храме. В России в то время находилась лишь часть иудеев мира и очень незначительная часть мусульман. А вот православных в России было подавляющее большинство от православных всего мира. Удар гонителей в первую очередь и в основном наносился по Православию. История имеет сослагательное наклонение. К примеру, после Второй Мировой войны в католических и православных странах Восточной Европы иудеев практически не осталось, поэтому никаких гонений на церкви в них не было. Те, кто пытается приписать коммунистам, Советской власти изначально присущую склонность к гонениям, игнорируют известный факт мировой истории - иконоборческое восстание 1566 года в Нидерландах, послужившее началом Нидерландской буржуазной революции. Вооруженные отряды восставших, подстрекаемые консисториями кальвинистов, получавшие материальную помощь от нидерландской буржуазии, начали погромы церквей, истребление икон, статуй святых, и прочих предметов католического культа. За несколько месяцев в Нидерландах было разгромлено 5500 церквей. Учитывая микроскопические размеры страны и малую численность населения, масштабы гонений на католическую церковь превосходят все гонения, имевшие место в истории. Но есть еще один момент, который странным образом выпадает из поля зрения историков. Дело в том, что к тому времени на территории Нидерландов сосредоточилась самая мощная группировка евреев саддукейского толка (известно, что саддукейство напрямую связано с богатыми и именитыми еврейскими родами). В Нидерланды ещё "в XV в. началась эмиграция евреев из Испании" (8). Авангард евреев состоял из марранов - насильно крещёных евреев, бежавших из Испании от преследования инквизиции. В начале XVI столетия, когда к марранам присоединился поток сефардов, изгнанных из Испании в 1492 году, концентрация евреев в Голландии достигла такого уровня, что они стали называть Амстердам "новым большим Иерусалимом" (9) . "Тысячи марранов переселялись в свободную Голландию и здесь открыто переходили в иудейскую веру. Это были по большей части богатые купцы, врачи, бывшие чиновники и офицеры" (10). Скопление еврейской знати и богатства в Нидерландах позволило перейти черту, за которой "еврей эмансипировал себя еврейским способом, он эмансипировал себя не только тем, что присвоил себе денежную власть, но и тем, что через него и помимо него деньги стали мировой властью, а практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов. Евреи настолько эмансипировали себя, насколько христиане стали евреями" (11). Первыми "евреями" христианского мира стали голландцы. Вне всякого сомнения, катализаторами ересей и кальвинизма в том числе, выступали марраны. Все дело в том, что понятия "национальность" в те времена еще не было: принял католичество, к примеру, иудей, подданный английской короны, - стало быть, это англичанин. Именно враждебный христианству иудейский дух определил накал гонений против католичества во время иконоборческого восстания 1566 года. В 1917-1939 годах в России история повторилась с теми же действующими лицами. Еврейские историки указывают на то, что и русские принимали участие в гонениях на Православие. В этом есть известная правда: отряды разрушителей церквей с успехом могли формироваться в основном за счет выходцев из старообрядцев беспоповского направления...

 

  Православным (как и Католикам) нечего было бояться коммунизма, поскольку требование социальной Евхаристии - коммунистического общежития - вытекает из Таинства Евхаристии. Поэтому-то Церковь в лице пролетариата и крестьянства и приняла Советскую власть. Можно сказать, что церковная полнота во главе с Патриархом Тихоном и Митрополитом Сергием благословила попытку коммунистов устроить социальную Евхаристию в России. Мы, православные, веруем, что наша вера - это не "фантастическое отражение земного мира". Она не может умереть по мере построения коммунизма, наоборот, она именно по мере построения коммунизма все более и более являет себя миру, как истинная вера. Умирание грозит иудаизму, протестантству, католичеству, исламу, буддизму, индуизму... но Православие не может умереть, ибо коммунизм - это почва для возрастания любви, на которой лишь и может произойти обожение человека.

 

  Реформация, как и Раскол в России, - это, во-первых, движение людей, зараженных гордыней, не желающих терпеть власть над собой, их уход из христианства, поклонение миру вместо Бога. То, что сказал Энгельс о религии, произнес еще в 4 веке св. Григорий Нисский, имея в виду людей далеких от Православия: "Всякая тварь обширностью своего воззрения не может выйти из самой себя, но всегда в себе пребывает и, на что ни смотрит, видит себя, хотя и думает, что видит нечто высшее себя..." (12). История показала, что протестанты видели не Бога в своих исканиях, а князя мира сего. Они, с помощью и под тайным руководством иудейских саддукеев, и построили капитализм - общество, в котором принципы князя мира сего осуществились наиболее полно. Формула Д-Т-Д - деньги-товар-деньги, - обнажающая суть общества служения маммоне, именующегося капитализмом, не выдумка. В этой формуле заключено зло мира, "ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям (1Тим.6:10)". Не прав Вебер, утверждая, что вера протестантов делала их творцами капитализма. Безверие вело их на путь строительства общества служения маммоне. Вебер противоречит сам себе: говорит о вере протестантов и иудеев, но в то же время утверждает, что этика протестантов и иудеев основана на "расколдовании мира, то есть на отказе от магии таинств как пути к спасению". Творцы "тайны беззакония" для ускорения ее реализации прибегли к устроению Реформации и Раскола как средства, с помощью которого можно было вытянуть из христианской массы людей, зараженных гордыней, а гордыня неизбежно порождает стремление к частной собственности, к стяжанию имения, к сребролюбию. Вебер в своей работе "Протестантская этика и дух капитализма" приводит интересные мысли Джона Уэсли: "Слова Уэсли свидетельствуют о том, что главы аскетических движений полностью (и совершенно в духе нашего толкования) отдавали себе отчет в изложенной выше, на первый взгляд парадоксальной взаимосвязи289. Уэсли пишет: «Я опасаюсь того, что там, где растет богатство, в той же мере уменьшается религиозное рвение. Поэтому, исходя из логики вещей, я не вижу возможности, чтобы возрождение подлинного благочестия где бы то ни было могло быть продолжительным. Ибо религия неминуемо должна порождать как трудолюбие (industry), так и бережливость (frugality), а эти свойства в свою очередь обязательно ведут к богатству. Там же, где увеличивается богатство, создается благодатная почва для гордыни, страстей и привязанности к мирским радостям жизни во всех их разновидностях. Как же можно рассчитывать на то, что методизм, эта религия сердца, сохранит свой первоначальный облик, пусть даже теперь эта религия подобна древу с пышной листвой? Повсеместно методисты становятся прилежными и бережливыми. Их имущество, следовательно, растет. Вместе с тем растут и их гордыня, страсти, любовь к плотским мирским утехам и высокомерие. В результате этого сохраняется лишь форма религии, но дух ее постепенно исчезает. Неужели же нет такого средства, которое могло бы предотвратить этот непрекращающийся упадок чистой религии?"  Такого средства нет, если речь идет о религии князя мира сего, о прилежности и бережливости ради маммоны. Реформация - это переход на служение князю мира сего, то есть в веру как отражение падшего мира человеческого. В мире маммоны главный признак угодности "богу" - наличие богатства у человека, умение это богатство умножить. Человек становится рабом золотого тельца: чем больше капитала нажил человек, тем в большую зависимость от него он попадает. Капитал требует от человека отдать всего себя, в том числе и душу, на служение маммоне, на рост прибыли. Капитал становится темной мистической силой, навязывающей свою этику человеку, пошедшему ему в услужение: моральность человека напрямую увязывается с величиной его кошелька. Вместо Христа человек начинает поклоняться антихристу.

 

  Основоположники коммунизма полагали, что стремление к коммунизму у пролетариата рождается в тот момент, когда он организуется капиталом в огромные промышленные армии: общественный характер производства воспитывает в нем коллективизм, стремление к упразднению частной собственности, общественному распределению результатов труда. Если бы это было так, то мощные коммунистические рабочие партии имели бы место в Англии и в США. Однако в действительности такого не наблюдалось и не наблюдается. Наоборот, менее развитые в промышленном плане страны, такие, например, как Италия, Испания, Португалия имели и имеют довольно сильные коммунистические и социалистические рабочие партии. Здесь действует открытая Карелиным зависимость между полнотой участия народа в Евхаристической Трапезе и степенью распространения коммунистических и социалистических идей в обществе. Абсолютная полнота Евхаристической Трапезы имеет место лишь у православящих (под этим термином я понимаю и католиков и собственно православных) народов. И нет никакой случайности в том, что именно эти народы совершили попытку построения коммунистического общества, что именно они менее других преуспели в деле построения общества служения маммоне - капитализма.

 

  Когда тайные силы власти тьмы века сего посредством Реформации начали отсекать народ христианский от участия в Евхаристической Трапезе, то сразу же обнаружилось, что среди христиан имеется значительная часть людей, у которой Тело Христа стало плотью, соединившей их воедино. Они уже не мыслили свою жизнь вне Евхаристии. Когда Реформацией был закрыт доступ к реальному вкушению Плоти Христа, Тело Христа - западная церковь, оказавшаяся в эпицентре протестантизма, верная христианству, сделала попытку осуществить социальную Евхаристию. Мы разумеем коммунистические общины времен Реформации и Крестьянской войны в Германии.  После разрыва с католичеством духовной армии служителей тьмы века сего во главе с Лютером, возврат назад в католичество для тех, кто оказался в области "перезагрузки", был уже невозможен. Впереди, если двигаться вместе с Лютером сияло соблазнительным блеском общество служения маммоне. Евхаристическая жажда подталкивала нелицемерных христиан к утолению ее путем вкушения социальной Евхаристической трапезы по примеру Апостольской Общины. Мы, русские, с вершины своего исторического опыта уже видим, что социальная Евхаристическая Трапеза без реальной Евхаристической Трапезы прекращается: значительное уменьшение числа вкушавших Тело и Кровь Христа, начавшееся в шестидесятых годах прошлого века, в конце концов, привело к отказу от социальной Евхаристии - от социализма. Какое-то время, пока были живы причастники среди коммунистов, социальная Евхаристия поддерживалась тем, что ее участники испивали Чашу Христа: " Иисус же сказал им: чашу, которую Я пью, будете пить (Мар.10:39)". Чаша, которую испил Христос, - Голгофская Жертва, отданная за жизнь мира. Такой путь прошло подавляющее большинство христиан из коммунистических общин времен Реформации: почти все они были убиты после зверских мучений. Они были зернами колосившейся пшеницы западного христианства. Верим в то, что эти устроители социальной Евхаристии получили белые одежды от Спасителя мира.

 

  Есть совершенно четкая зависимость между наступлением на социальную Евхаристию и крестьянскими войнами. Нарождающийся класс буржуазии, вступая в союз со сребролюбивыми силами в среде феодальной знати, подталкивал последнюю к наступлению на крестьянские общины, бывшие телом социальной Евхаристии. В обезземеливании крестьянского населения Западной Европы, которое явилось отправной точкой в зарождении капитализма, - содержится тайна так называемого первоначального накопления. Известно, что первый удар служители капитала наносили по общинным землям, искореняя социальную Евхаристию католиков. Одна часть крестьян смиренно ждала своей участи, другая пыталась приспособиться к новым условиям, соучаствуя в грабеже общин, третья, попавшая под железную пяту молодого капитала, становилась пролетариями и уходила в города. Не все пролетарии смиренно несли свой крест, многие, отдаваясь власти тьмы века сего, обзаводились собственностью, становились мелкими буржуа, в надежде разбогатеть. Когда же давление на социальную Евхаристию превышало терпимые пределы, разражались крестьянские войны. Как правило, плотина народного гнева прорывалась в те моменты, когда народ христианский начинал сомневаться в божественном происхождении власти, светской или духовной. Устроители буржуазных революций также умело использовали этот момент...

 

  Видно, что называется невооруженным глазом: пролетариями оставались, несмотря ни на какие соблазны мира, верные христиане. Нестяжательность, коллективизм, любовь к ближнему - наиболее характерные черты пролетарского характера, который есть одно с характером верного христианина. В массе городского пролетариата жила Церковь Христа. Пролетариат Западной Европы, конечно же, нельзя было назвать Церковью, но что Церковь была душой пролетариата, в том числе и промышленного, несомненно. Русский религиозный философ Владимир Эрн в статье "Христианское отношение к собственности" так говорил о социальном служении Церкви: "...Пока продолжает (и во все время пока будет продолжаться) действовать в человеке похоть экономическая и продолжает давить, мучить, надругиваться и обессиливать в неравной борьбе тысячи и десятки тысяч безумных человеческих индивидуальностей и не давать раскрываться им и самоопределяться духовно; пока нет той новой силы Господней в церкви, чтобы она могла какими-нибудь другими, но такими же действенными путями бороться с разрушительным действием этой похоти - до тех пор обязанность всех христиан - принимать самое деятельное участие в экономической борьбе и всеми силами стараться создать новые более соответствующие христианские идеи метода этой борьбы, новые формы христианской общественности" (работа опубликована в интернете по адресу http://chri-soc.narod.ru/ERNW61.htm ). Так и действовала Церковь Христа в промышленном пролетариате. Именно эти положительные черты Церкви, готовность ее членов отдать жизнь за други своя и привлекали основоположников коммунистической теории. Необходимо особо отметить следующий момент: в странах нехристианских история не зафиксировала появление ни одного социалиста-утописта, не говоря уж об основоположниках марксистской теории. Все вожди коммунистических партий и движений были крещены в детстве во Христа. Исключений нет. Ни иудейские, ни мусульманские, ни буддистские общества не дали миру ни одного истинного вождя коммунистического движения.

 

  Наиболее трудный момент в рассмотрении коммунизма как учения, вытекающего их христианства, - атеизм. Отрицание христианства и родство с ним кажутся несовместимы, это противоречие, на первый взгляд, неразрешимо. Но это на первый взгляд, если признать протестантизм православным вероисповедованием, то есть истинной верой. Но истинная вера не может уничтожать социальную Евхаристию, она не может не способствовать устроению христианского коммунизма по примеру Апостольской Общины и киновийских монастырей, она не может вести верных на служение маммоне, то есть капиталу. Деятельность протестантских церквей воочию показала, что они поклоняются не Богу, а маммоне, что в отношении их прав Людвиг Фейербах: "Религия есть тождественное с сущностью человека воззрение на сущность мира и человека" (13). Как уже указывалось, это повторение того, что сказал св. Григорий Нисский за 14 столетий до Фейербаха, когда говорил о невозможности твари увидеть Творца без помощи Духа Святаго. Протестанты видели и видят вместо Бога мир маммоны, себя в этом мире и служат твари вместо Творца. Вопрос: может ли нелицемерный человек, познавший истину, не идущий на сделку со своей совестью, верить в этого "бога" протестантов? Но именно в протестантском мире жили и творили основоположники коммунизма. Капитализм - это избиение, больше того - убийство Церкви Христа. Великое множество верных христиан, оказавшихся среди пролетариев Нидерландов, Англии, Голландии были убиты Денницей, сошедшим в образе капитализма на землю. Почему-то судьи, называющие себя православными, забывая заповедь "не судите да не судимы будете", не задают напрашивающийся относительно атеизма коммунистов протестантского мира вопрос: возможно ли обретение истинной веры в условиях открытого сатанизма протестантского мира, а по-современному - без "перезагрузки" системы? Даже атеизм в протестантском мире, когда он совмещен со служением социальной Евхаристии, - это гигантский шаг вперед, к Богу, поскольку, во-первых, социальная Евхаристия позволяет держаться в вере в Бога тем пролетариям, что приезжали в вавилонские центры капитализма в поисках куска хлеба из католических и православных мест и стран, во-вторых, именно продвижение по пути социальной Евхаристии дает надежду на встречу с истинным Богом. Казалось бы, что атеизм в Советской России должен был начисто перечеркнуть христианство, воспитать людей абсолютно неспособных уверовать в Бога. Но произошло нечто невероятное: люди, жившие в Советское время, в которое осуществлялась социальная Евхаристия, оказались более восприимчивы к вере в Бога, чем жители протестантских и католических стран: количество посещающих храмы в западном мире падает, а в России растет. Причина уменьшения числа верующих в Бога на Западе в том, что существует атеизм и другого рода - буржуазного, который совмещается со страстным служением капиталу. Этот атеизм превращает людей в аггелов, в жилище бесов. Бьют тревогу по поводу этого и умеренные протестанты. Вот что было напечатано агентством ИТАР-ТАСС в 2000 году: "Современная Великобритания превратилась в "общество атеистов", заявил в драматическом выступлении духовный глава Англиканской церкви архиепископ Кентерберийский Джорж Кэри. Он призвал мобилизовать силы церкви, чтобы противостоять упадку веры.

 

  Никогда ранее за все свои почти десять лет нахождения во главе Англиканской церкви Джорж Кэри не делал столь тревожных заявлений. Оно совпало с публикацией данных о том, что впервые в истории страны воскресные службы в церквях посещают менее одного миллиона человек.

 

  Особое беспокойство архиепископа Кентерберийского вызывает тот факт, что "всеобщий атеизм восторжествовал в Великобритании и люди пытаются найти вечную жизнь у врачей, а не у церкви".

  Продолжение читать здесь…